ОЛЬГА КАРЕЛИЦ:
«Думаю, что
скульптура как вид искусства наиболее близка женской натуре.
Скульптура земная, осязаемая, даже плотская. Моя работа –
процесс познания, воплощение эмоции через форму и объём. Люблю
«трудный» материал, когда руки не опережают голову и успеваешь
продумать и прочувствовать то, что делаешь».
Скульптор. Основная творческая тема – пластика и
экспрессия тела. Закончила Суриковский институт. Член
Московского союза художников. Работает в камне, бронзе,
керамике. С 1978 года участник множества выставок, фестивалей,
симпозиумов в России и за рубежом. Монументальные работы
находятся: Сере ди Рапполано (Италия), Фридрихсхафен (Германия),
Скульптурный парк «Музеон» (Москва). Скульптуры представлены в
Государственной Третьяковской галерее, в Московском музее
современного искусства, а также в частных коллекциях в России и
за рубежом.
|
|
Фото Андрея Коровина |
|
ИЗ РАБОТ, ПРЕДСТАВЛЕННЫХ НА ВЫСТАВКЕ
"ВНЕ
СУЕТЫ...": |
|
ДРУГИЕ РАБОТЫ: |
|
|
ОЛЬГА КАРЕЛИЦ*
Обрушившаяся в середине 1980- х годов свобода творческого
волеизъявления сделала одновременно благое (кто же сомневается в
благости свободы!) и лукавое действо. Стилистическая вседозволенность
размягчила волю многих художников, как пластилин под лучами солнца.
Некоторые из них «поплыли» и кто их теперь заставит сосредоточиться и
напрячься, чтобы избежать рыночной салонности и манящей гламурности?
Разве что материал и его сопротивление.
Ольгу Карелиц оберегает камень. С ним она строга и
лаконична в своих движениях. Камень надо рубить. Он не позволяет игривых
извивов и кружев, то есть дисциплинирует руку и глаз. Сопромат в
искусстве явно полезен.
Начав со старательной дипломной работы «Учёный» (1979),
где всё соответствует требованиям реалистической школы советской
пластики, Карелиц в дальнейшем сумела одновременно раскрепостить и
дисциплинировать себя. Сдержанные, стремящиеся к плотной монолитности
формы таких её ранних работ, как «Девушка с раковиной» (1983),
«Островитянка» (1983), «Ночь» (1985), и «Урожай» (1988) свидетельствуют
о быстром росте её мастерства и создании ёмких эпических образов,
наделённых не только присущим всякой подлинной скульптуре спокойствием,
но и увлекающим зрителя напряжением и экспрессией. В частности, такова
довольно сложная по своей подвижной пластике композиция «Ночь»,
хранящаяся в Государственной Третьяковской галерее. В ней угадывается
некое таинственное эротическое видение и страшный сон одновременно.
Плавные «женские» формы до конца не прочитываются, перетекая и
соединяясь с превосходящей по объёму тяжёлой каменной массой какого-то
существа, испещрённого более грубыми и заметными следами рубящего
инструмента. Очень хороша по своей архаичной наивности двух фигурная
композиция «Урожай», в которой зритель легко узнаёт библейский сюжет -
на фоне «дерева добра и зла» плотненькая невысокая Ева протягивает
такому же крепкотелому Адаму свой роковой плод.
В бронзовых работах 1980-х - начала 90-х
годов Карелиц не спешит покинуть пространство вечных тем. Переходя от
камня к бронзе, она становится острее и экспрессивней, если не
употребить иное определение - беспокойней. Лишь в «Беременной (1989) и
«Торсе» (1992) статика ещё не оставляет её, позволяя формировать
небольшие по величине спокойные объёмы женских тел, восходящих по своим
пропорциям и очертаниям к доисторическим богиням плодородия и
африканской пластике. Но уже в «Нике» (1987), «Короле и Королеве» (1987)
и особенно в маленькой ломкой фигурке «Островитянки» (1993) движение
окончательно побеждает статику, формы заостряются и лишь иногда, как в
«Персефоне» (1989) удаётся уравновесить и организовать их строгое
ритмическое чередование. Беспокойный «Сон» (1991), где в деформированное
женское тело вцепилась собака, отчасти повторяется в более
уравновешенной «Прогулке» (1994), где всё та же пара – женщина и
узкомордая собака – расположены вертикально и параллельно по отношению
друг к другу. Парные образы женщины и собаки, женщины и птицы переходят
из композиции в композицию и всё больше воспринимаются, как силуэты, а
не скульптуры, предполагающие круговой обзор.
На выставках Карелиц часто показывает
чёрно-белую и цветную графику, дополняющую её пластику и вступающую с
ней в живое взаимодействие. Более того, складывается впечатление, что
графическое начало в последние годы всё больше даёт о себе знать. В
принципе графика скульптуре не противопоказана, но глядя на испещрённые
линиями, узорами и орнаментальными экзерсисами керамические фигуры
невольно задаёшься вопросом – так ли необходимо покрывать здоровое тело
скульптуры графической татуировкой. Речь, разумеется, именно о здоровом
теле, так как больной салонной пластике татуировка ни помочь, ни
повредить не может.
К керамике Карелиц обратилась довольно давно,
и в начале ничто не предвещало столь активного «рисования». Например,
«Купальщица» 1987 года сохранила своё белое тело и стоит, чуть
наклонившись и стыдливо прикрываясь рукой и полотенцем. Но сподобились
покрыться графикой стоящая и лежащая девушки с мячом 1998 и 1999 года,
но керамическая «Ночь» (1995), «Женщина и стул» (1999), «Сидящая» (2002)
и многие другие фигуры, выполненные из шамота обильно украшены «по
форме» и фрагментарно сетью линий и узоров. То есть по сути это
фирменный стиль Карелиц, обретённый ею в последние полтора- два
десятилетия. Иногда она сочетает однотонную золотистую или холодную
светлую поверхность шамота с росписью отдельных деталей - постамента,
как в скульптуре «Кормление рыб» (2005) или змеи, обвивающей фигуру
«Жрицы» (2007). Не менее экзотичен «Фараон» (2000) или фигура девушки в
синей юбке с красными узорами и разрезанным красным плодом в руке.
Вообще раскраска, золочение и разрисовывание поверхности скульптуры –
это с древнейших и даже доисторических времён традиционное занятие
ваятелей. Африканские племена, египтяне, греки и другие народы разных
частей света были большими мастерами полихромной скульптуры. Так что в
этом плане Ольга Карелиц движется в русле традиций, уходящих в глубину
веков. «Стараюсь отталкиваться в своём творчестве,- пишет она,- от как
можно более древнего понимания формы и духовных задач скульптуры. Мне
кажется древние, совсем древние, знали, зачем они это делают, а мы
утратили это знание» * Сказано очень определённо и самокритично для
художника, который знает, что именно он не знает.
Вильям Мейланд
Июль 2010 г. Таруса.
*«Женщины художницы Москвы» М. 2005 г. стр. 98.
|
|
СКУЛЬПТУРА
ОЛЬГИ
КАРЕЛИЦ
ПУБЛИКАЦИИ
О ХУДОЖНИКЕ:
-
Илья Трофимов
-
Олег Торчинский
-
Юлия Дьяконова
-
Вильям Мейланд
Участие Ольги
КАРЕЛИЦ в других выставках
|